Вчера арбитр матча "Зенит" - "Москва" Эдуард Малый дал интервью
корреспонденту "Советского спорта". В своеобразной "объяснительной
записке" Малый признал, что ошибся, отменив гол "Москвы" и не дав
"горожанам" перебить удар, и теперь ждет любого, даже самого сурового,
наказания. Но очень надеется, что не лишится возможности обслуживать
матчи премьер-лиги.
«Я БЫЛ УВЕРЕН В СЕБЕ»
В
воскресенье вечером Малый пообещал, что ответит на мои вопросы, если
после просмотра эпизода поймет, что действительно ошибся. Вернувшись
домой, в Волгоград, и несколько раз пересмотрев повтор того
злосчастного момента, Малый сдержал обещание: сам набрал номер
корреспондента «Советского спорта».
- Я признаю свою ошибку, -
произнес судья. Эту фразу за наш разговор он скажет, наверное, еще раз
двадцать. - Я ошибся и считаю, что оценка («двойка». - Прим. ред.),
выставленная мне делегатом матча, была справедливой. Вот сейчас,
разговаривая с вами, я снова смотрю видеоповтор - на сей раз из-за
ворот. Ошибка явная: в штрафную до удара вошли игроки обеих команд.
Отрицать глупо…
- Чем вы руководствовались, принимая решение отменить гол?
-
Попытаюсь объяснить. При исполнении пенальти арбитр в поле должен
следить за бьющим игроком и при этом смотреть за тем, чтобы другие
игроки не входили в штрафную до удара. И если действия ближнего к судье
игрока еще можно как-то «зацепить», то уследить за дальними практически
невозможно. Это даже не «раздвоить», а «растроить» зрение надо!
Так
было и в этой ситуации: в полутора метрах от меня стоял игрок «Москвы».
И непосредственно перед выполнением удара я обратился к стоящим рядом
футболистам, попросив не входить в штрафную до удара. А ближнего ко мне
«горожанина» я вообще чуть ли не за руку схватил: «Стой! Не двигайся до
удара!». Ошибка моя была ровно в одном: надо было сделать три-четыре
шага назад вдоль линии штрафной, к углу штрафной. Это дало бы мне
возможность увидеть всю картину панорамно. Но все мое внимание было
сконцентрировано на этом, ближнем ко мне игроке - чтобы он не вошел в
штрафную до удара. Поэтому четко определить, что происходило в другом
углу штрафной, мне было сложно.
И еще - все происходит в доли
секунды, в том числе и принятие решения: удар, периферическим зрением я
вижу этого самого ближнего игрока, реагирую на него и вместо того,
чтобы дать перебить пенальти, показываю - свободный от ворот. Все!
- А лайнсмены разве не должны помогать главному в подобной ситуации?
-
Вообще должны. И помощь была. Тот лайнсмен, который находился ближе ко
мне, в соответствии с рекомендациями следил за Чонтофальски: чтобы и
вратарь не двигался. А тот, что стоял у другой боковой линии, не мог
видеть, кто входит в штрафную до удара, в принципе. Он располагался в
шестидесяти метрах от эпизода! Словом, я не собираюсь переваливать свою
вину на кого бы то ни было. Я виноват. Мне и отвечать.
- То есть в тот момент вы были уверены в правильности принимаемого решения?
- Я был абсолютно уверен. На сто процентов.
- Часто ли судей проверяют на знание правил?
-
Вы это к чему? А-а… Я знаю правила и все их тонкости. Проверяют нас
регулярно. Если вам интересно, можете посмотреть результаты моих
теоретических зачетов. Они довольно-таки высокие. Я не хвалю себя, но
это так и есть. Поймите, на поле все происходит в доли секунды: один
неверный ракурс, один неверный взгляд могут все решить. Особенно когда
все 90 минут игры находишься в напряжении. И тогда случаются такие вот
результаты…
«А ЧТО ТОЛКУ ОТ МОИХ ИЗВИНЕНИЙ?»
- Не жалеете, что вас назначили на этот матч?
-
Ничуть. Хочу выразить огромную благодарность руководителям КФА, что мне
доверили судить эту игру. Я ошибся, но ошибки бывают у всех.
- С руководством КФА уже общались?
-
Разумеется, общался. Обсудили, в чем была моя ошибка, и ее причину.
Своим руководителям я сказал то же, что и вам. Разговор происходил уже
после просмотра мной видеозаписи.
- Какого наказания ждете?
-
Вопрос сложный. Как человек, допустивший ошибку, я, безусловно, должен
понести наказание. Но я впервые оказываюсь в такой ситуации и не знаю,
что полагается за подобные ошибки. А прогнозировать сейчас ничего не
хочу. Какое бы ни было решение, я восприму его спокойно. Как говорится,
что заслужил, то заслужил.
- А вы читали газеты после злополучной игры?
-
Вашу газету прочитал точно. Что ж, все, что вы написали, по делу. В том
числе и оценка главы инспекторского комитета Алексея Спирина.
Единственное, что волнения в том эпизоде у меня не было абсолютно.
Предстартовое - да, было, но в процессе игры, когда включился в работу,
оно ушло.
- «Москва» хочет переиграть матч, но при этом не будет настаивать на вашей длительной дисквалификации.
-
Насчет переигровки могу сказать только одно: решение по этому вопросу
будут принимать соответствующие органы. А по поводу меня, - Малый
вздыхает и отвечает после паузы. - Я могу лишь предполагать… Возможно,
они видели, что я работал на этом матче в соответствии со своим
пониманием футбола. И, надеюсь, поняли, что ошибка, допущенная мной,
носила методический характер.
- Хотите извиниться перед «Москвой»?
- А что им толку от моих извинений?! Им-то от этого легче все равно не станет.
«ОЧЕНЬ НАДЕЮСЬ, ЧТО БУДУ СУДИТЬ ДАЛЬШЕ!»
- Как думаете, вам в дальнейшем доверят судить матчи премьер-лиги?
-
Оценивать шансы не мне, а тем, кто будет принимать решение. Но очень
надеюсь на то, что продолжу судить. Я не для этого в прошлом году делал
операцию, целый год потратил на восстановление, чтобы распрощаться с
судейской карьерой.
- Вы улетели из Питера только в понедельник днем. Что делали все это время после окончания матча - практически сутки?
-
Могу сказать только, что переживал. Из гостиницы почти не выходил. Не
хотелось. С удовольствием бы улетел домой, в Волгоград, да в
воскресенье не было прямых рейсов. Поэтому, и билет изначально был
куплен только на понедельник.
- За эти два дня ваш телефон, наверное, раскалился докрасна.
-
Да уж… Телефон звонил, практически не переставая. Журналисты,
родственники, арбитры. Кстати, спасибо коллегам большое: они очень меня
поддержали! А еще звонили люди, не имеющие никакого отношения к
футболу, просто смотревшие игру: ее же по Первому каналу показывали.
- Угроз, надеюсь, не было?
- Никогда не получал угроз по телефону - бог миловал. И надеюсь, что никогда не получу.
- Вы теперь существенно потеряете в деньгах.
-
Да, я потеряю, по-моему, половину гонорара за матч. Но не в деньгах
дело. Я переживаю, что ошибся, невольно лишив «Москву» очка.
- По голосу чувствуется, что вам сейчас нелегко.
-
Это так. Но я справлюсь. Я - бывший спецназовец, ГРУ-шник, два года
служил в Нагорном Карабахе. И в моей жизни, поверьте, бывали переделки
посерьезнее этой… А еще я сам играл, был вратарем - даже в высшей лиге
за «Ротор». Потом - перелом руки и карьере конец. В позапрошлом году
получил тяжелую травму, год восстанавливался. Похоже, теперь снова все
начинать сначала. Помните, как у Конфуция: «Силен не тот, кто не
падает, а тот, кто может находить силы каждый раз подниматься и идти
дальше».
